В. Селявко: В чем смысл обращения Литовской епархии РПЦ к президенту?
Владимир Селявко – бывший священник Московского Патриархата (рукоположен в 1995 году), выпускник Санкт-Петербургской Духовной Академии, многолетний настоятель прихода Архангела Михаила в Вильнюсе, ответственный за связи с общественностью Виленско-Литовской епархии РПЦ в 2000-2019 годах.
15 апреля 2022 года, после того как руководство епархии уволило (либо отправило за штат) трех священников за критику патриарха Московского Кирилла (из-за поддержки им войны в Украине), о. Владимир в знак солидарности также попросил уволить его за штат, но был запрещён в служении, а позже и извержен из духовного сана. Он обжаловал свое извержение из сана Константинопольскому патриарху.
В этой статье он делится своими мыслями по поводу обращения РПЦ в Литве к президенту страны.
В Пятницу, 8 июля, представители епархии Московского Патриархата в Литве пафосно передали Президенту Страны «Обращение «7000» православных прихожан» с просьбой защитить их от «нападок» на их убеждения против несуществующего раскола и таких же, несуществующих врагов. Все это безусловно впечатляет. Конечно же, не без напоминания публике, что лишенные сана священники были наказаны за канонические преступления, а не за критику священноначалия и сделано это было по «всем правилам» положения о суде Русской Православной Церкви. И вообще, пришедшие к президенту, дескать, «единственные законные» представители 120 тысяч несуществующих прихожан.
Почему же к президенту? Да потому, что правительство в лице премьер-министра Литвы, по мнению епархиального начальства, уже давно сговорилось с «раскольниками», чтобы привести в страну юрисдикцию Константинопольского патриархата и лишить перспектив Русский Мир, в котором так «нуждается» литовский народ. С правительством епархия уже поссорилась, а с президентом еще нет. И тут еще, может, получится сыграть на трениях между президентом и правительством. В любом случае, у РПЦ есть многовековой опыт внедрения во власть ради выживания структуры. Вот и стараются в надежде на неосведомленность президента в тонкостях церковного устройства.
Как же это напоминает действия кремлевской власти, которая «спасает» Украину от наводнивших ее «фашистов и бандеровцев»! Или то, как отчаянно борется бок о бок с «воинами света», но уже в метафизической схватке с «бездуховным Западом», Русская православная церковь и «Русский мир» во главе с патриархом Кириллом.
Начну с сути. Что это за подписи? Кто и на каких основаниях подписывался? Не секрет, что в тонкостях церковной юрисдикции прихожане разбираются очень плохо. Конечно, есть и те, кто уверен, что в курсе происходящего. Их «знание» сформировано церковной пропагандой, которую проводит РПЦ, чтоб устранить «конкурентов» в Эстонии, потом в Украине, а теперь и в Литве. Есть еще и «миссия» в Африке, но это уже другая тема.
Как собирались эти подписи? Очень просто. Люди приходили в храм на праздники (Вербного воскресенья, Пасхи). Им предлагалось подписать петицию в «защиту Православия», чтобы не отобрали храмы, чтобы не было войны, чтобы никто не угрожал их вере. Вопрос: какой нормальный человек такого не подпишет? Кто из подписавшихся понимал, о чем в действительности шла речь? Ответ: буквально, небольшой процент, нередко настроенный пропагандой и запуганный «историями отъема храмов злыми бандеровцами в Украине» или вообще на основе собственного невежества. Есть, конечно, среди подписавшихся и идейные сторонники Русского мира, которые ждут его прихода в Литву. А есть и те, кто просто «за компанию».
Кто такие 120 тысяч православных верующих? Вероятно, это те, кто во время последней переписи назвали себя православными. Но где они? Да нигде! Они в храмы даже не заходят, часто даже не крещенные, но по культуре, скорее всего, относят себя к православию. Среди таких не мало и тех, кто не может по моральным принципам ходить в храмы Московского патриархата. Но РПЦ присвоила их себе, назвав своей «паствой».
Но тут возникает риторический вопрос: если у епархии столько верующих, то почему пустуют храмы? А главное – чего боится епархия? Ответ прост: нет этих прихожан, лишь голые цифры, которыми епархия пользуется в своих целях, поскольку ей нужна монополия на православие в Литве. Сам митрополит Иннокентий в своём послании от 17 марта 2022 г. признал: «Aктивных прихожан по всей Литве едва ли наберётся более трёх тысяч человек».
Епископ Амвросий так и заявляет: Литва – это каноническая территория Московского патриархата. Для него Литва – это область влияния Русского мира через приходские рупоры. Епархиальные начальники даже недвусмысленно намекают литовским властям: не признающие этой монополии надвигают на страну большую опасность. Видимо, речь идет об украинском сценарии «спасения».
Кстати, митрополит Иннокентий ни разу не осудил патриарха за поддержку войны в Украине, лишь сказал, что у него другое мнение, словно речь идет о выборе чего-то незначительного. Впрочем, епископ Амвросий даже этого не сказал, лишь сослался на заявление митрополита Иннокентия.
И что же теперь? А теперь они просят власти Литвы, в лице ее президента, «защитить их право» на монополию власти. Это обращение отражает логику церковных начальников, ведь в соседней России и Беларуси государственная и церковная власти давно срослись в единое целое. Такая вот традиционная для Средневековья симфония власти и церкви. Власть расправляется со всеми, кто не согласен с церковной иерархией, а те подбирают «правильные слова», чтобы оправдать любое преступление власти, будь то в стране, будь то военные преступления в соседних государствах. В России и Беларуси такая модель успешно работает. Они хотят внедрить ее и здесь – для них Литва это часть Российской империи.
Теперь о суде. Какая вина лежит на лишенных сана священниках? На самом деле, никакой. Ни один из пунктов обвинения не имеет ничего общего с действительностью – ни один из осужденных священников ничего не нарушал. Да и сам судебный процесс проходил вне каких-либо норм канонического и даже общечеловеческого права или элементарного здравого смысла. Все в итоге осужденные священники получали вызов в суд без предварительного следствия, без конкретных обвинений и без времени на осмысление. Даже теоретически мы не могли понять, что не так совершили, в чем каяться.
Переписка с судом напоминала игру в испорченный телефон. Мы спрашивали: «В чем вы нас обвиняете?». Нам отвечали: «Процесс закрытый». Мы утверждали, что это правило нам понятно и никто не собирается приглашать посторонних в зал суда, но с обвинениями мы имеем право ознакомиться и их осмыслить». А нам на это отвечали, что «зачтена неявка в суд». И так три раза, после чего – приговор.
Поражает не только тенденциозность судебного процесса, но и скорость, с которой расправились с четырьмя из нас: первое заседание суда было назначено 27 июня, второе – на 28 июня, а третье и окончательное – на 29 июня. Мы попросту не успевали отвечать на первую повестку, как приходила другая. Все это напоминает суд «тройки НКВД», когда без суда и следствия людей объявляли «врагами народа» и выносили приговор, чаще всего – расстрел. Так и с нами: никакого следствия, никакого легитимного суда, но вполне реальная высшая мера – лишение сана. А это для священника является эквивалентом расстрела или пожизненного заключения.
За что с нами расправились таким безжалостным способом? Да за то, что мы не смирились с моральным преступлением патриарха Кирилла, который всесторонне поддержал так называемую спецоперацию, а на самом деле полномасштабную войну с геноцидом всего украинского народа. Нас осудили за то, что дерзнули говорить об этом вслух, о том, что и здесь в Литве, церковная власть, по факту, запретила критиковать уродливый поступок патриарха Кирилла и трусливую иерархию, которая хранила молчание первые недели войны, словно ничего не происходило. Именно то, что мы, по сути, придали огласке реальную позицию епархии, и стало причиной быстрой и жестокой расправы. А заодно нас очернили, оклеветали и демонизировали в глазах верующих. При этом, как и подобает кремлевскому филиалу, во всю стали стенать о том, что на них все вокруг ополчились.
Что дальше? Сценарии могут быть разные. Представим себе, что Литва так и останется канонической территорией Московской патриархии. Все несогласные священнослужители будут либо выброшены за борт, как это произошло с репрессированными священниками, либо вынуждены будут проводить в жизнь любую политику, которую им велят внедрять в массы. Верующие, осудившие войну против Украины, будут уходить из Церкви вообще. Те верующие, кого обработала пропаганда Кремля, будут служить проводниками любой идеологии, которую им навяжут. К сожалению, очень мало людей обладают критическим мышлением и склонны, по разным причинам, доверять тому, что им скажут священники, а особенно епископы.
А может в Литве вновь появится Константинопольская юрисдикция, которую пару сотен лет тому назад отсюда грубой силой выдавила Русская церковь, руками российской власти. Тогда у людей будет выбор: в какой храм идти, по какому календарю праздники совершать, какие принципы провозглашать и как устраивать приходскую жизнь. Конкуренция всегда оказывала благотворное влияние на развитие. И религиозная сфера в этом плане не исключение. Свобода, всегда сложнее, но эффективнее. Места хватит всем.
Кстати, митрополит Иннокентий ни разу не осудил патриарха за поддержку войны в Украине, лишь сказал, что у него другое мнение, словно речь идет о выборе чего-то незначительного. Впрочем, епископ Амвросий даже этого не сказал, лишь сослался на заявление митрополита Иннокентия.
И что же теперь? А теперь они просят власти Литвы, в лице ее президента, «защитить их право» на монополию власти. Это обращение отражает логику церковных начальников, ведь в соседней России и Беларуси государственная и церковная власти давно срослись в единое целое. Такая вот традиционная для Средневековья симфония власти и церкви. Власть расправляется со всеми, кто не согласен с церковной иерархией, а те подбирают «правильные слова», чтобы оправдать любое преступление власти, будь то в стране, будь то военные преступления в соседних государствах. В России и Беларуси такая модель успешно работает. Они хотят внедрить ее и здесь – для них Литва это часть Российской империи.
Теперь о суде. Какая вина лежит на лишенных сана священниках? На самом деле, никакой. Ни один из пунктов обвинения не имеет ничего общего с действительностью – ни один из осужденных священников ничего не нарушал. Да и сам судебный процесс проходил вне каких-либо норм канонического и даже общечеловеческого права или элементарного здравого смысла. Все в итоге осужденные священники получали вызов в суд без предварительного следствия, без конкретных обвинений и без времени на осмысление. Даже теоретически мы не могли понять, что не так совершили, в чем каяться.
Переписка с судом напоминала игру в испорченный телефон. Мы спрашивали: «В чем вы нас обвиняете?». Нам отвечали: «Процесс закрытый». Мы утверждали, что это правило нам понятно и никто не собирается приглашать посторонних в зал суда, но с обвинениями мы имеем право ознакомиться и их осмыслить». А нам на это отвечали, что «зачтена неявка в суд». И так три раза, после чего – приговор.
Поражает не только тенденциозность судебного процесса, но и скорость, с которой расправились с четырьмя из нас: первое заседание суда было назначено 27 июня, второе – на 28 июня, а третье и окончательное – на 29 июня. Мы попросту не успевали отвечать на первую повестку, как приходила другая. Все это напоминает суд «тройки НКВД», когда без суда и следствия людей объявляли «врагами народа» и выносили приговор, чаще всего – расстрел. Так и с нами: никакого следствия, никакого легитимного суда, но вполне реальная высшая мера – лишение сана. А это для священника является эквивалентом расстрела или пожизненного заключения.
За что с нами расправились таким безжалостным способом? Да за то, что мы не смирились с моральным преступлением патриарха Кирилла, который всесторонне поддержал так называемую спецоперацию, а на самом деле полномасштабную войну с геноцидом всего украинского народа. Нас осудили за то, что дерзнули говорить об этом вслух, о том, что и здесь в Литве, церковная власть, по факту, запретила критиковать уродливый поступок патриарха Кирилла и трусливую иерархию, которая хранила молчание первые недели войны, словно ничего не происходило. Именно то, что мы, по сути, придали огласке реальную позицию епархии, и стало причиной быстрой и жестокой расправы. А заодно нас очернили, оклеветали и демонизировали в глазах верующих. При этом, как и подобает кремлевскому филиалу, во всю стали стенать о том, что на них все вокруг ополчились.
Что дальше? Сценарии могут быть разные. Представим себе, что Литва так и останется канонической территорией Московской патриархии. Все несогласные священнослужители будут либо выброшены за борт, как это произошло с репрессированными священниками, либо вынуждены будут проводить в жизнь любую политику, которую им велят внедрять в массы. Верующие, осудившие войну против Украины, будут уходить из Церкви вообще. Те верующие, кого обработала пропаганда Кремля, будут служить проводниками любой идеологии, которую им навяжут. К сожалению, очень мало людей обладают критическим мышлением и склонны, по разным причинам, доверять тому, что им скажут священники, а особенно епископы.
А может в Литве вновь появится Константинопольская юрисдикция, которую пару сотен лет тому назад отсюда грубой силой выдавила Русская церковь, руками российской власти. Тогда у людей будет выбор: в какой храм идти, по какому календарю праздники совершать, какие принципы провозглашать и как устраивать приходскую жизнь. Конкуренция всегда оказывала благотворное влияние на развитие. И религиозная сфера в этом плане не исключение. Свобода, всегда сложнее, но эффективнее. Места хватит всем.
